сновоположником русской науки о Древнем Египте был Владимир Семенович Голенищев (1856—1947). Изучать древнеегипетскую культуру и в том числе иероглифическое письмо он начал еще в юности. В возрасте четырнадцати лет он приобрел первый предмет египетской старины. В 1874 году в авторитетном немецком издании "Журнале египетского языка и археологии (Zeitschrift fur aegyptische Sprache und Altertumskunde)" была напечатана первая статья В.С. Голенищева на тему древнеегипетской культуры.

В 1876 году, будучи студентом второго курса факультета восточных языков Императорского Санкт-Петебургского университета, Владимир Голенищев выступил с докладом на Международном конгрессе востоковедов в Санкт-Петербурге. 1879 году он окончил университетский курс обучения и был принят в Эрмитаж в качестве внештатного работника для составления каталога собрания египетских древностей. В этом же году он впервые посетил Египет и, по всей видимости, именно во время этой поездки начала составляться его знаменитая коллекция древнеегипетских памятников, которая в 1911 году окажется в Музее изящных искусств имени Александра III при Императорском Московском университете (в настоящее время — Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, метро "Кропоткинская").

Особенно много предметов египетской старины Голенищев приобрел во время второго своего пребывания в Египте, растянувшегося на несколько лет — с 1887 до 1891 года. Зимой 1888— 1889 года он вел археологические раскопки на берегу Суэцкого канала, соединявшего Нил с Красным морем, и обнаружил обломки стелы с надписями, которые принадлежали персидскому царю Дарию I.

В 1910 году из-за болезни своей жены В.С. Голенищев вынужден был покинуть Санкт-Петербург и обосноваться на постоянное местоживательство в Ницце. В Египте он теперь проводил каждую зиму.

После начала Первой мировой войны он некоторое время жил в Париже (его жена была француженкой). С 1923 В.С. Голенищев преподавал различные отрасли египтологии в Каирском университете и в Археологической школе в Мунире, заведовал отделом египтологии в университете Фуада I в Заафаране (Аббасье). Одновременно он занимался исследованием памятников Египетского музея, уделяя особое внимание древнеегипетским папирусам. После ухода в отставку в 1929 году изучение папирусов и исследование грамматических форм древнеегипетского языка стали главными занятиями В.С. Голенищева. Владимир Семенович был выдающимся знатоком грамматики древнеегипетского языка, которой посвятил целый ряд своих работ. Одно из самых обширных его сочинений называется "Некоторые замечания об египетском синтаксисе". Эта работа, к сожалению, до сих пор неопубликована. В.С. Голенищев критиковал представления о грамматике древнеегипетского языка, свойственные немецким египтологам и, в частности, такому авторитетному знатоку египетской филологии, как Адольф Эрман. Он находил немало ошибок и в берлинской системе транслитерации.

Одной из тем египтологии, привлекавшей особое внимание Голенищева, была религия древних египтян. На эту тему он написал много работ. Всего же творческое наследие В.С. Голенищева в области египтологии насчитывает более пятидесяти книг и статей, посвященных языку, искусству, религии и истории Древнего Египта. Французский египтолог Жан Сэнт Фар Гарно, которому русский египтолог завещал рукописи своих неопубликованных произведений, и которые впоследствии составили основу рукописного фонда Парижского "Центра Владимира Голенищева", следующим образом оценивал его творческое наследие: "Какой другой египтолог открыл, опубликовал и перевел рукописи (уникальные!) столь большого числа литературных шедевров? Какие другие археологи, какие хранители музеев показали себя более компетентными собирателями, чем этот специалист по эпиграфике?"

В 1915 году В.С. Голенищев приезжал в Петроград и посещал Эрмитаж. Здесь с ним познакомился молодой В.В. Струве, который впоследствии вспоминал об этой своей встрече с основоположником русской египтологии:

"Мы впервые встретились в Петербурге, в 1915 году, в Эрмитаже. Он подошел к нам быстрым шагом из глубины далекой галереи. Первое впечатление от него как от человека полного мощи усилилось, когда мы разговорились. Его вдохновенная манера говорить заставила нас забыть, что ему шестьдесят. Таким же могучим он остался и до конца своих дней. Если он и стал ходить более медленным шагом, а позже вынужден был опираться на палочку, его дух не ослабевал никогда. В 1947 году он был таким же вдохновенным, — мы бы даже сказали, таким же динамичным, — как и в 1915 г., 9 августа он тихо заснул навеки в своем кресле, склонившись над листом бумаги, покрытым иероглифическими знаками, написанными его мелким и четким почерком. Так кончилась его длинная, никогда не прерывавшаяся серия размышлений".

В.С. Голенищеву не суждено было создать русскую школу египтологии, хотя он многое сделал для того, чтобы возник ее фундамент. Создателем основ данной школы выступил профессор Б.А. Тураев, который, став в 1911 году хранителем коллекции восточных древностей В.С. Голенищева в Музее изящных искусств, до конца своих дней занимался изучением и публикацией имевшихся в ее составе древнеегипетских памятников.

Б.А. Тураев подготовил целую плеяду способных молодых востоковедов и в том числе египтологов. Но трагические события в истории России, связанные с революцией 1917 года и последовавшей за ней гражданской войной, пережили не многие из них — не пережил их и сам Борис Александрович.

Продолжать дело Тураева выпало его ученику Василию Васильевичу Струве (1889—1965). Первая научная работа молодого египтолога, опубликованная в 1912 году — через год после окончания им историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета — называлась "Коптский папирус из коллекции проф. Тураева". Но главные свои научные труды в области египтологии В.В. Струве написал в 20—40-е годы. Посвящены они были Манефону Севенитскому.

Лекции Б.А. Тураева в Петроградском университете слушала в 1919 году Милица Эдвиновна Матье (1899—1966), ставшая впоследствии одним из крупнейших специалистов по культуре Древнего Египта. В 1922 году она окончила университет и спустя год была избрана на должность научного сотрудника кафедры египтологии Института сравнительной истории литературы и языков Востока и Запада. Одновременно М.Э. Матье работала (с 1921 года) в качестве научного сотрудника Эрмитажа. В 1933—1941 годах и в 1945—1949 годах она заведовала здесь Отделением Древнего Востока, в 1941—1945 годах занимала должность заместителя директора Эрмитажа по научной работе, в 1949—1953 годах — должность заведующей Отделом Востока, последняя ее должность — заведующая Отделом зарубежного Востока, которую она занимала в 1953—1965 годах.

Первую свою научную работу М.Э. Матье опубликовала в 1926 году, ее название — "Религия египетских бедняков". Древнеегипетская религия и мифология, а также искусство станут главными темами ее научной деятельности в области египтологии. В 1940 году вышла в свет книга М.Э. Матье "Древнеегипетские мифы", которая была переиздана спустя шестнадцать лет в расширенном варианте. В 1961 году была опубликована ее работа "Искусство Древнего Египта".

Самые большие научные достижения М.Э. Матье связаны с исследованием ею "текстов пирамид". Как уже отмечалось выше, Милица Эдвиновна первой в мировой египтологии высказала и обосновала идею о том, что данные тексты имели свою систему, которая соответствовала их расположению внутри той или иной пирамиды, и что читать их следует именно по этой системе, то есть, начиная с надписей у входа и заканчивая надписями на стене комнаты, предназначенной для саркофага. Впоследствии правильность такого представления о системе "текстов пирамид" была подтверждена исследованиями ряда иностранных египтологов.

Крупнейшим русским египтологом, по признанию многих специалистов, был Юрий Яковлевич Перепелкин (1903—1982). Он являлся автором десятков первоклассных работ по различным аспектам древнеегипетской цивилизации. В числе их: "История Древнего Египта" — пожалуй, лучшая в мировой египтологии обобщающая книга по древнеегипетской истории, "Раннее царство (I—II царские дома: около 3000 г.)", "Переворот Амен-хотпа IV", "Кэйе и Семнех-ке-рэ: К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте" (М., 1979), "Тайна золотого гроба" (М., 1968), "Частная собственность в представлении египтян Старого царства" (М., 1966), "Хозяйство староегипетских вельмож" (М., 1988) и др.

К числу видных представителей русской школы египтологии относился ученик Ю.Я. Перепелкина Михаил Александрович Коростовцев (1900—1980). Среди его многочисленных работ по истории Древнего Египта самыми значительными, по признанию специалистов, являются "Писцы Древнего Египта" (M., 1962), "Введение в египетскую филологию" (М., 1963), "Древнеегипетская литература" (М., 1973) и "Религия Древнего Египта" (М., 1976).

Тема древнеегипетской религии была любимой темой Ю.Я. Перепёлкина. М.А. Коростовцев говорил однажды о своем учителе: "Юрий Яковлевич, между прочим, мало того, что является лучшим специалистом по египетской религии в нашей стране, но и лучшим знатоком Текстов Пирамид, и вообще староегипетского языка". Михаил Александрович признавался, что "долго дожидался того момента, когда его учитель Ю.Я. Перепёлкин изложит свои собственные представления о египетской религии, но, устав от пустого ожидания, взял и написал свой собственный труд по этой же теме". По словам А.С. Четверухина, книга Коростовцева "Религия Древнего Египта" "пожалуй, самое полное исследование по египетской религии из когда-либо выходивших в нашей стране. Эта книга до сих пор является отличным справочным пособием, "путеводителем" по египетской религии, хотя спорность отдельных мест была очевидна и самому автору".

Олег Дмитриевич Берлев (1933—2000) являлся историком и знатоком древних языков. Главным объектом его исследований были простые египтяне, на труде которых держалось древнеегипетское хозяйство. Об этом свидетельствуют уже сами названия наиболее значительных его книг: "Трудовое население Египта в эпоху Среднего царства" (М., 1972), "Общественные отношения в Египте эпохи Среднего царства: социальный слой "царских номов" (M., 1978). О.Д. Берлев доказал в этих произведениях, что основу экономики Древнего Египта составляли не эксплуатация рабов или крепостных — но труд свободных египтян, относившихся к среднему классу древнеегипетского общества. К данному выводу египтолог пришел в результате кропотливого анализа документов, отразивших экономическую жизнь древнеегипетского общества.

Статьи "Сокол, плывущий в ладье", "иероглиф и бог", "Золотое имя египетского царя" и "Новое о царе Усркерэ (VI династия)" показывают, что О.Д. Берлев был способен совершать открытия не только в области социальной истории Древнего Египта, но и в сфере древнеегипетского языка. Название "сокол, плывущий в ладье" — это название иероглифа, который до Берлева никто из египтологов не мог прочитать правильно. Олег Дмитриевич предложил в 1969 году читать его как "nmt.j" и это чтение с тех пор является общепризнанным и отражено в словарях по древнеегипетскому иероглифическому языку. Что же касается "Усеркерэ", то Берлев сумел доказать в своей статье, опубликованной в 1980 году, что это слово не является именем какого-либо особого царя, но является всего лишь эпитетом предшествовавшего царя.

Серьезные открытия в области египтологии представляют две последние статьи О.Д. Берлева, вышедшие в свет за год его смерти. В статье "Наследство Геба (представления о природе древнеегипетского землепользования)" русский египтолог показал своеобразие характерных для древнеегипетского общества представлений о царской собственности на землю. Статья под названием "Два периода Сотиса между Годом 18 царя Сену, или Тосортроса, и Годом 2 фараона Антонина Пия" была посвящена датировке первого наблюдения в Египте появления звезды Сириус при восходе солнца. Автор доказывал в ней, что данное наблюдение имело место в 2767 году до н. э. В это время в Египте правил первый строитель пирамид фараон III династии по имени Сену. Тогда же, по мнению Берлева, было составлено и знаменитое "поучение Имхотепа". Определение указанной даты имеет огромное значение для построения правильной хронологии древнеегипетской истории.

Краткий обзор творчества выдающихся русских египтологов показывает, что их научная деятельность базировалась на изучении древнеегипетских памятников. Все они отличались глубоким знанием закономерностей иероглифического письма и черпали сведения об особенностях социально-экономической, политической и духовной жизни древнеегипетского общества непосредственно в старинных папирусах, в надписях и рисунках на древних монументах. Именно опора на оригинальные источники в исследовании различных сторон древнеегипетской цивилизации позволила им поставить русскую школу египтологии на одну из самых высоких ступеней в здании мировой египтологии.

В последние годы в России наблюдается заметное усиление интереса к египтологии. Об этом свидетельствует не только переиздание многих научных трудов по Древнему Египту, созданных русскими египтологами прошлого, но и публикация целого ряда новых книг, посвященных различным аспектам древнеегипетской цивилизации. Среди них можно выделить книги В.В. Солкина "Солнце властителей. Древнеегипетская цивилизация эпохи рамессидов" (М.: "Алетейа", 2000) и "Египет: вселенная фараонов" (М.: "Алетейа", "Новый Акрополь", 2001), Д.Б. Прусакова "Природа и человек в Древнем Египте" (М.: "Московский лицей", 1999) и "Раннее государство в Древнем Египте" (М.: Институт востоковедения РАН, 2001), А.О. Большакова "Человек и его Двойник. Изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства" (СПб.: "Алетейя", 2001), Т.А. Шерковой "Рождение Ока Хора: Египет на пути к раннему государству" (М.: Праксис, 2004).

Содержание этих книг свидетельствует, что в русской египтологии, так же как и вообще в мировой египтологии, идет в настоящее время интенсивный процесс переосмысления многих пока еще доминирующих в исторической литературе представлений о социально-экономической и политической истории Древнего Египта, о бытовой и духовной жизни древних египтян. К этому переосмыслению побуждает египтологов новый фактический материал, полученный ими в процессе археологических раскопок, проводившихся на территории Египта в последние десятилетия. С другой стороны, совершенствование знаний древнеегипетского языка дает египтологам возможность по-новому прочитать давно известные древнеегипетские документы и позволяет проникнуть в содержание многих из таких древнеегипетских текстов, которые прежде были для них загадкой.